Олино лето

То было переломное время не только для всей моей страны, но и для меня в частности.

СССР уже почти год как не существовало.

Выросшая в семье капитана-подводника, мамы-юриста и старшего брата «чекиста» я не особо переживала, что те события могут как-то существенно отразиться на моей семье.

«Развалился» СССР — появилась Россия. Конечно же я ощущала внутреннюю тревогу, и вялое обрушение туманных планов на будущее, но особо по этому поводу не переживала.

Тогда я была почти четырнадцатилетним подростком, эгоистичным, в меру надменным со своим личным багажом комплексов и завышенной самооценкой. К тому же регулярные занятия синхронным плаваньем и танцами, а также обилие «домашки» в лицее, девять классов которого я окончила практически на одни пятерки, не давали возможности забивать себе голову политикой и прочими глупостями для важных персон у власти.

К завершению того учебного года моя голова была битком набита, как потом оказалось, никому не нужными во взрослой жизни знаниями, бушующими гормонами и фантазиями на сексуальную тему.

Мне ужасно хотелось интима. Не знаю, как там у мальчиков, но я совершенно перестала отращивать длинные ногти на руках, потому что они мешали. Девочки меня поймут. Единственным местом в нашей квартире, где я могла запереться без «подозрений» была ванная комната. Так что водопроводный кран, душ и бортик ванны были моими самыми верными любовниками лет с десяти. Господи, что я только не вытворяла, сейчас даже как-то стыдно за саму себя.

В девятом классе у меня, наверное, появился мальчик.

Приятной внешности. Из хорошей семьи. Стройный. Высокий. Не брутал.

Мне нравилось быть рядом с ним. Незаметно прикасаться к нему. Мы всегда, как бы случайно старались сесть вместе. Я практически сразу прижималась к его ноге бедром. Это было так классно ощущать тепло другого тела. Смелея, мы с обоюдного молчаливого согласия гладили друг друга по ногам, украдкой подмечая не смотрит ли на нас кто. На переменах, я постоянно компрометировала его. Задирала. Едко подкалывала. Заставляя бегать за собой, хватать и зажимать. Шутливо я вырывалась из его объятий, успев обтереться об него вся. Я хотела постоянно удерживать его внимание на себе, потому что знала. Знала, что у меня есть конкурентка — сиськастая и жопастая змеюка. Моя подруга, кстати.

Не могу сказать, что я особенно страдала от дефицита внимания со стороны противоположного пола, скорее даже наоборот. Буду откровенной, красавицей я не была, но симпатичной весьма. Высокая. На среднем каблуке, выше почти всех мальчишек в классе. Мои неопределенного светло-желто-оранжевого цвета волосы ужасно себя вели, когда отрастали длинными. Поэтому я всегда щеголяла стрижкой «под мальчика» с идеальным пробором «а lа Hitlеr Jugеnt».

Помню, как жутко я комплексовала из-за своей груди. Она конечно же была туго спрятана в лифчике первого размера и оставалась самой маленькой в классе. Даже ладная стройность и длина ног, в совокупности с хорошей попкой не могли уравновесить моё больное Эго.

Мой старший брат, в качестве нерегулярной разминки обзывал то суповым набором, то напоминал о том, что мужчине нужно хоть за что-то держаться. Все это жутко бесило, аж до скрежета в зубах. Хотя многим его друзьям я нравилась, а некоторым так даже очень.

Масла в огонь моих терзаний подливало и осознание того, что некоторые мои одноклассницы уже регулярно делали «Это», во всяком случае, активно обсуждали «клубничку» в роли «не раз попробовавших», в то время как я даже не целовалась ни с кем и ни разу. Терзаний добавлял еще и тот факт, что мне очень нравились некоторые мои одноклассницы и особенно подружки по «синхронке». Это не была какая-то глубокая симпатия в классе, или эстетическое удовольствие от созерцания обнаженных тел однокомандниц в душе. Я уж не говорю о дружбе. Нет. Я конкретно испытывала сильное сексуальное влечение, особенно после выступлений, когда на адреналиновом отходе жутко хотелось секса. Отчаянно страдая от «неправильности» своих желаний, я украдкой разглядывала свою партнёршу, хотя в группе по синхронке, на мой озабоченный взгляд, все были хороши, но эта лисица меня волновала больше всех. Конечно же я видела ее голой. Стройная, такая же высокая, буду честна, красивее. Розовые соски в веснушках. Огненно-рыжий лобок. Что я с ней только не вытворяла в своих фантазиях, отчаянно стыдясь при этом своей тяги к женщинам.

В общем, кричащие метания своей пуританской советской совести я затыкала очередным седланием бортика в ванной, представляя его то юношей, то девушкой, то вообще не пойми кем.

Вот такой я была отличницей, полностью подтверждая высказывание о тихих омутах.

Это произошло на факультативе биологии. Мой «воздыханный ангел» стер мой конспект «домашки». Я имела дурную привычку до итоговой оценки конспект выводить карандашом, за что и поплатилась.

Так мы оба оказались после уроков одни в кабинете «биологички». Дамой она была взбаламошенной и суетной, выдав нам задание на отработку, она схватила журнал и убежала по своим делам. Ознакомившись со своим вариантом, а поняла, что он у меня уже есть в конспектах и сразу же подумала о том, что, наверное, стоит догнать биологичку и, сыграв на ее рассеянности, сказать, что у меня уже все есть и можно ли мне домой.

Дома меня ждала ежедневная послешкольная рутина: скорый и поздний обед, торопливые сборы и поездка в бассейн. Иногда к репетитору по инглишу. Вечером Д/З. Как же мне все это начинало надоедать Одно и тоже уже несколько лет Тут я посмотрела на него. В окно светило теплое майское солнце, нежно очерчивая его красивый профиль золотом. Работал он сосредоточенно, явно анализируя то, что писал. И это сочетание красоты молодого мужчины с задумчивостью его лица показалось мне очень трогательным. Я даже залюбовалась им.

— Что? — почувствовав мой взгляд, он оторвался от конспектирования.

— Ничего — не меняя выражения лица, я продолжала смотреть на него, восхищаясь золотистым свечением в его ясных голубых глазах.

— М-м-м — он многозначительно замолчал, глянул на мои ноги в горчичных вельветовых брюках и вернулся к записям.

— Ты прикольный, когда думаешь, — я приставила свою ногу к нему, вполне обычно, но всегда волнительно.

— Очаровательный комплимент, — он улыбнулся, придвинулся ко мне, но письма не прервал.

— Не женское это дело комплименты говорить, — я поправила ниспадающую челку и легла на парту, подперев рукой голову, упираясь грудью в деревянную поверхность. Я откровенно разглядывала его. Мне вообще нравилось заставлять людей чувствовать себя неловко. Такой своего рода психологический спорт.

— У тебя сейчас очень гхм красивая прическа — он снова оторвался от письма, посмотрел на меня и робко коснулся моих волос, причем рука у него заметно дрогнула. Это было так неожиданно романтично.

— А что обычно у меня не красивая прическа? — я отстранилась, ерничая, хотя его попытка мне очень понравилась.

— Ох, Олька, ну ты и егоза! — наверное, осмелев он коснулся моего лица, провел тыльной стороной пальцев по щеке, чуть ущипнул за подбородок, затем положил мне руку на плечо, чуть погладил, убрал, отвернулся и продолжил работать с конспектом.

Ух! Меня аж, как кипятком обдало. Так он это проделал и нежно и так уверенно. написано для vbаbе.mоbi Невольно я подумала, что у него тоже уже скорее всего было «Это». Интересно с кем

Невольно, краем глаза заметила, как у него шевельнулась ширинка. Чувственно разморенная, я стала быстро возбуждаться. Кое что решив для себя, я просто взяла и положила руку ему на ногу. Сразу же на середину его бедра, ожидая реакции.

— Оль — он глянул вниз под парту на мою руку. — Зачем зачем ты это делаешь Зачем мучаешь меня так каждый раз? — он натянуто улыбнулся, отчаянно пытаясь скрыть эрекцию.

У него были такие прикольные брюки, приятные на

ощупь и достаточно тонкие для того, чтобы чувствовать тепло его крепкой ноги.

— Ох, прямо таки и мучение? — я провела рукой сразу гораздо выше, практически упирая свою изящную кисть в его пах. Вот там было прямо горячо! Он напрягся, а под ширинкой взгорбилось. Он заерзал на стуле.

— Что такое? — я состроила недоуменное личико и по-кукольному затрепетала ресницами, чувствуя, как сильно и приятно потянуло у меня между ног.

Цок-цок-цок! — раздалась нервная походка по коридору.

Мы приосанились, придвинулись, но руки я не убрала! Вместо этого я смело нащупала его член. Он дрогнул и заерзал сильнее. Сжала его, чувствуя напряжение.

Господи, какое же это было восхитительное чувство!

Открылась дверь! Сквозняком ворвалась «биологичка». Я погладила пенис мальчика через слаксы, чувствуя при этом, как завибрировал мой клиторок под трусиками.

Еле подавила в себе дрожь.

— Ну что? Бездельники! Ай-яй-яй! — она положила журнал на стол и поправила туфельку, опершись на свой стол.

Я ритмично стала сжимать и отпускать его член, хотя никто меня этому не учил, рука сама знала движения. Крепко сжав свои бедра, я чуть было не кончила от восторга.

— Ну с ним-то все понятно! Ну а ты, Оль?! Голова и гордость класса Стыдно! — она опять стало поправлять туфлю. — Так — она выпрямилась и стала судорожно рыться среди своих многочисленных бумажек в журнале.

Мы оба молчали.

Я ускорила движения.

— Так, у вас еще полчаса, потом если не сдаёте — влеплю по двойке и домой с дополнительным заданием! Стыдно! Да, вижу, что стыдно, — голос ее смягчился, — Сидите, красные как помидоры оба. Работайте!

Снова схватив журнал, она стремительно покинула класс, виляя при этом крупным и крепким задом, плотно обтянутым длинной юбкой. Тогда мне это показалось очень сексуальным. Я крепко-крепко сжала ноги, напрягла бедра, усилив давление на лихорадочно трясущийся от возбуждения клитор и неожиданно кончила, аккуратно закусив губку, сжав пальчики на ножках и потирая коленками, в которых кололи острые и сладкие пушинки, искрясь ледяными молниями обратно в клиторок и под пяточки. Член его я и не подумала отпускать.

Это было ну о-о-о-чень здоровски!!!

Как только закрылась за «биологичкой» дверь, он накрыл мою руку своей и остановил движения.

— Не так сильно — прошептал он, поворачиваясь ко мне. — Ну ты и чума

— Ага — закивала я, все еще незаметно работая коленками, сжавшись, очень-очень тайно кончая.

— Оль ? Все в порядке?

— В полном!!! — черт, как же было классно. Удивительно, но тогда мне сразу захотелось испытать нечто подобное опять. Резко повернулась к нему — Я хочу его видеть!!!

— Кого? — он чуть отстранился.

— Его! — я маниакально стрельнула в него глазами, а затем перевела взгляд на свою руку.

— Это как?

— Да вот так! — я приблизилась к нему и взялась за каретку.

Вжик!

Сама себе удивляясь, я справилась с ширинкой как какая-нибудь многоопытная путана. Запустила руку ему в трусы. Порядком удивиляясь тому как там все было горячо и влажно.

Он аж весь съежился, явно не зная, что делать, а я тем